Сегодняшние герои рубрики — две яркие персоны, узнаваемые всеми, кто интересуется экономическими новостями и вообще экономикой в стране и мире, — начальник службы экономических новостей телеканала «Россия 24» Алексей Бобровский и его супруга Эвелина Закамская, ведущая телеканала «Россия 24». Они верят в экономическую теорию, что абсолютно любые свои расходы можно сократить на треть, а кредитная карта в их семье является предметом горячего спора. И своим детям желают стремиться к финансовой независимости, но различать понятия финансовой грамотности и финансового фетиша.
— Журналист, рассказывающий про деньги, может быть бедным журналистом?
Алексей: — Может, но журналистов тоже ведь надо разделять на информационщиков и аналитиков. Первые — это просто такая профессия — рассказывать о чем угодно, о погоде, курсе рубя и т. д. Но если мы говорим об аналитике, то большее уважение будет вызывать тот, кто сам что-то смог заработать.
— А состояние бедности вам знакомо, например, в студенчестве?
Алексей: — Конечно, в студенческом периоде это было обязательно. Меня растила мама одна, по профессии она повар, работала в системе советского общепита. Еда в доме была, разумеется, всегда. Она добывала и тратила — все для сына. И для меня это большой жест с ее стороны, теперь уже я стараюсь делать все, чтобы она ни в чем не нуждалась. Я теперь понимаю, в чем она ограничивала себя, стараясь для меня. Я в этом смысле не был избалован, но в сравнении с другими какого-то недостатка в чем-либо не испытывал. А вот мама — да.
— А мама говорила с вами о деньгах?
Алексей: — Нет. Да и когда их немного, что о них говорить? Я в принципе понимаю, что значит «нет денег». «Вот на это сейчас нет денег» — это не означало, что мы никогда это не купим, просто надо было понимать, что покупка случится не сразу. На все, что мне было нужно, она старалась находить деньги и не ограничивать меня в каком-то смысле.
— Эвелина, а у вас какое было детство в плане финансов?
Эвелина: — Лет до 12 я вообще не задумывалась о деньгах, о том, что они нужны. Я помню со слов родителей, что игрушку покупают с премии, а вкусное — с аванса. И я понимала, что аванс — это чуть-чуть, а премия — это больше и уже можно разгуляться! Вообще родители у меня достаточно скромного достатка: мама — синоптик, а папа — авиадиспетчер, плюс мы все время переезжали, успели пожить в Баку и в Архангельске. В семье было трое детей, у меня два младших брата, поэтому финансовое детство у меня было скромное, а моментами даже очень.
В 90-е, когда мы уехали из Баку и «вставали на ноги» в России, я уже поняла, что денег бывает много или очень мало. Во времена талонов на продукты никто не голодал, но я поняла, что деньги — это еще и возможность купить одежду. Я очень хорошо помню, что такое комиссионки, в которые привозили вещи. И было вовсе не зазорно там что-то покупать. Какие-то первые дубленки, джинсы доставали именно оттуда. Поэтому мое детство в этом смысле было «закаливающим».
Важно, чтобы дети понимали: деньги — это не всё
— С годами отношение к деньгам поменялось?
Эвелина: — Сильно не поменялось, ведь с детства все закладывается, лет до 6. И закладывается в семье. Мои родители — люди романтичные — скорее будут откладывать на поездку за границу, нежели достраивать дачу или ремонтировать покосившийся забор. У этого поведения есть свои издержки. И я даже в свое время думала, что надо объяснять своим детям что-то иное. Но с другой стороны, тогда бы мои родители не были моими родителями. Вообще поколению, пережившему 90-е, объяснить про накопления и страховки сложно. Мама с папой до сих пор задают вопросы в стиле «А, может быть, есть какие-то способы получить квартиру?».
— С детьми в этом отношении проще объясняться?
Эвелина: — На примере старшей дочери, я думаю, у нас это получается, потому что ребенок в свои 14 лет уже сказал, что в 16 пойдет работать. Сейчас она погружена в учебу, так как понимает, что хорошее образование открывает перед ней перспективы, хорошего заработка в том числе. И я ей объясняю, что у нас не будет возможности оставить наследство в виде домов, пароходов и даже среднего бизнеса, компании, которую дети могли бы возглавить, наша главная инвестиция — это образование детей.
— Вам бы хотелось, чтобы ваши дети переняли ваше финансовое поведение или стали другими?
Эвелина: — Я хочу, чтобы мои дети стремились к финансовой стабильности, при этом оставаясь людьми. Для меня как для мамы важно, чтобы дети понимали, что деньги — это не все. Есть понятие финансовой грамотности, а есть понятие финансового фетиша. Деньги не должны быть целью. Это должен быть способ независимости и достойного существования. Ведь бедность, как мы знаем из классики, к сожалению, не возвышает, а разлагает людей, ограничивает их возможности.
Алексей: — Хотелось бы, чтобы дети понимали, что надо надеяться в основном на себя. К финансовой самостоятельности это тоже имеет отношение. Ведь было бы идеально, если бы, например, говоря о пенсионных фондах, мы рассчитывали просто: здесь вступил в накопительную часть — на пенсии гарантированно хватит и на ресторан. Не хотелось бы, чтобы дети мечтали о таком сценарии, а потом сильно расстраивались, когда какой-то большой банк вдруг с твоими сбережениями прогорел…
— Вовлекаете детей в процесс обсуждения финансовых вопросов в семье?
Эвелина: — Старшая уже самостоятельная, ей выделяется определенная сумма на неделю и не контролируется. Был момент, когда она вернулась из летнего лагеря и мы спросили ее, причем скорее в обучающих целях, сколько она потратила на то или другое, что деньги так быстро закончились? И она сделала из этого выводы. Сейчас самостоятельно разбирается со своими карманными деньгами. Она уже в таком возрасте, когда ей многое приходится решать самой. Сходить в школу, потом распределить деньги так, чтобы заехать в институт на подготовительные занятия, что-то покушать, доехать на метро. При этом она знает, чем выгоден проезд по социальной карте в общественном транспорте, где вкуснее и бюджетнее покушать.
— В каком возрасте вы заработали свои первые деньги?
Алексей: — После 9-го класса я пошел в профессионально-техническое училище. К слову, я — слесарь 4-го разряда. Мне мама тогда говорила: это пригодится всегда! А где-то на 3-м курсе ПТУ я начал работать в игорном бизнесе. Тогда были популярны игровые автоматы в Москве. Сначала был их оператором, а потом недолго еще в казино поработал. Зарплата у меня тогда была на хорошем уровне — порядка 50 000 уже деноминированных рублей. Мне еще интересен этот первый опыт тем, что это была сфера услуг, где обслуживающий персонал работал за чаевые. А чаевые могли за ночь принести весьма приличный дополнительный доход.
Эвелина: — Когда мы познакомились, в кафе он уже мог девушку сводить.
— Эвелина, а если бы Алексей не смог сводить в кафе, все по-другому бы сложилось? По-вашему, какую роль играют деньги в отношениях?
Эвелина: — Мне кажется, что исходные условия у двух людей должны быть примерно равными. А вообще священное право женщины — искать лучшее для своих детей. А это лучшее измеряется не только деньгами, естественно. Это значит — лучший отец, лучшее отношение и т. д. А финансовое состояние здесь имеет не определяющее, но определенное значение. Конечно, человек, который может «стоять на ногах», в приоритете. То есть он должен быть работящим, амбициозным и способным.
— Есть в Москве товары или услуги, цены на которые вас просто удивляют?
Алексей: — Есть, но не только в Москве. Больше удивил Владивосток. Там цена на рыбу и блюда из нее в хорошем рыбном ресторане оказалась такая же, как в столице. А в Москве меня поражает наценка на «шмотки». Потому что всем известно, что купить заранее билет в Милан и полететь на распродажу будет дешевле, чем покупать в ГУМе или ЦУМе. Мне когда-то один умный человек, президент ФК ЦСКА Евгений Гиннер сказал: «Предмет должен стоить столько, сколько он стоит. Я бы даже родной дочери никогда не купил яблоко за 1 000 долларов, потому что оно не стоит столько. Есть здравый смысл и предел всему. Не то, чтобы я не мог это себе позволить, я могу, но не буду». Это высказывание хорошо характеризует и мою позицию: за бешеные деньги покупать то, что тебе просто очень сильно понравилось… — нет никакого смысла. Кстати, сейчас это становится моветоном.
— Вы сейчас в процессе улучшения жилищных условий. Почему приняли решение в пользу дома, а не квартиры?
Алексей: — Рациональный подход. Сначала хотели купить большую квартиру в хорошем месте.
Эвелина: — Исходили из того, что типовая 2-комнатная в нашем районе стоит на 20% дороже, чем сейчас наш 300-метровый дом. К сожалению, это ситуация именно российского рынка — в мегаполисах маленькие квартиры стоят дорого. У квартиры в городе есть свои преимущества — инфраструктура и социализация детей. В городе ребенок быстрее становится самостоятельным, потому что сам начинает перемещаться сначала в своем квартале, потом в районе и далее — по городу. А жить за городом значит, что ребенка нужно отвозить-привозить. Обслуживание дома — тоже удовольствие в кавычках, требующее совершенно других трат и планирования. Но в целом, выбирая из всех этих плюсов и минусов, мы склонились в сторону дома. И еще главным оказался для нас факт, что за квартиру нужно отдавать деньги все и сразу, а дом можно в хорошем темпе строить постепенно.
Спорим из-за кредитов
— А от чего (всего остального) можете отказаться ради большой цели?
Алексей: — Есть такая экономическая теория, согласно которой абсолютно любые свои расходы можно сократить на треть. Как только начинаешь считать, что тебе в жизни нужно, а что нет и сколько денег тебе нужно, вдруг выясняется, что от очень многих вещей в принципе можно отказаться и сэкономить.
— Ваша семья склонна копить на что-то или занимать?
Эвелина: — В этом вопросе у нас противодействие. Алексей, например, склонен к кредитам, я же решаюсь на них очень тяжело. В этом смысле у нас работает принцип компенсации. К кредитам прибегали, разумеется, но когда покупали второй автомобиль (в кредит), мне тяжело давался этот шаг. Старалась потом как можно быстрее его погасить. Дом мы построили без кредитов и это радует. Потому так долго и тянули с постройкой собственного жилья, что я очень плохо отношусь к ипотеке.
Алексей: — Да, это самый большой и тяжелый кредит… на 35 лет. И хотя он считается по размеру процентов самым необременительным, психологически это тяжело… этакая кабала до пенсии! А к обычным кредитам я действительно проще отношусь, потому что когда всего на год-два, то это более подъемная история.
Эвелина: — Еще я кредитные карты не люблю. И это даже предмет домашнего спора. Мне кажется, что пользоваться средствами, которые тебе не принадлежат, как постоянным ресурсом нельзя.
— А вы в льготный период по кредитной карте укладываетесь?
Эвелина: — В данный момент не укладываюсь, только процент плачу. Но рассматриваю это как временное явление и очень переживаю из-за этого. Сейчас первый год, как я пользуюсь кредитной картой, раньше категорически этого не делала, потому что всегда считала, что не надо жить в долг, не по средствам. И настаиваю на том, что права, ведь этот год мне показал, как все-таки легко «подсесть» на кредитку.
— К вопросу о страховании. Какие виды страховок есть в семье?
Эвелина: — Есть автостраховка, дом застрахован и страховка банковского кредита.
— А здоровье и жизнь никогда не страховали?
Алексей: — Знаете, у нас в России нет культуры такой.
Эвелина: — Я склоняюсь к тому, что жизнь надо застраховать. И продолжаю на этом настаивать. Потому что если неприятность случится, что-то должно остаться детям. Мы каждый раз об этом заводим разговор, когда едем куда-то вместе с Алексеем. Я даже считаю, что мы должны летать по одному.
Алексей: — Одна страховая компания постоянно предлагает нам страховку стоимостью около 150 000 рублей в год при страховой сумме примерно 50 000 долларов. Вот я не готов такую сумму потратить. Я лучше буду откладывать, хоть в тумбочку, чтобы какая-то сумма в случае чего осталась. Если бы российский страховой рынок был развит так же, как в Америке, я бы имел точное представление о коэффициенте и сумме страховки, которые к тому же были бы не очень высокие. Например, наши ОСАГО или КАСКО — тут я примерно вижу, за что плачу, и понимаю удобство этой страховки, которая позволит возместить свои убытки, случись страховое событие. А страхование жизни, учитывая традиции страхования еще времен Советского союза, все еще не на том уровне и сильно отличается от западного. Потратить 150 000 рублей на то, что тебе потом, может быть, когда-нибудь… Поэтому проще откладывать на депозит, если есть такая возможность.
Эвелина: — Я могу согласиться только с тем, что с трудом представляю, как дети или родственники начнут ходить, судиться и доказывать что-то страховщикам. Если бы я доверяла страховой компании и знала, что в случае чего ее представители придут и скажут: мы вам должны, держите деньги! Но такого ведь не будет, и этот фактор является для меня сдерживающим.