Биржевой ажиотаж
В результате конверсии с осени 1894 г. цены на акции стали подниматься резкими скачками. Разница между двумя ближайшими котировками достигала иногда 20-30 рублей за акцию. Начался ажиотаж. Спрос на бумаги, которые можно было бы использовать для игры, был так велик, что обращавшегося на бирже их количества было явно недостаточно. Стали появляться бумаги только что зарегистрированных обществ, причем некоторые из них еще не приступали к деятельности, а акции других не были полностью оплачены. Тем не менее, новые бумаги шли нарасхват, иногда даже с крупной премией.
Так, в 1895 г. в котировку Петербургской биржи было введено 11 новых бумаг, из которых 7 принадлежали вновь открывшимся предприятиям. Из них акции Российского Золотопромышленного общества номиналом в 125 золотых рублей, оплаченных только 50 рублями, уже при появлении стали котироваться по 260-270 рублей, а затем поднялись до 450 рублей. Акции Путиловского завода с 75 рублей в январе 1894 г. через год поднялись до 194 рублей. Акции Балтийского вагоностроительного завода, появившись на бирже в мае 1894 г. по цене 750 рублей, в конце лета 1895 г. достигли 2500 рублей. Но эти примеры не являлись чем-то исключительным.
Подобный подъем был характерен и для банковских акций. Если в январе 1894 г. акции Русского для внешней торговли банка котировались по 327 рублей, то в августе 1895 г. — по 550 рублей. Акции Международного банка в эти же сроки с 486 рублей поднялись до 770 рублей, а акции Волжско-Камского банка — с 890 до 1400 рублей.
Ведение крупной биржевой игры облегчалось и тем обстоятельством, что портфели многих коммерческих банков, особенно столичных, были перегружены вкладами, которые использовались для облегченной выдачи ссуд «on call», то есть ссуд, предназначенных для игры на бирже под залог ценных бумаг.
Не следует забывать и о том, что в 1895 г. в России была осуществлена денежная реформа. Рубль начали обменивать на золото, он стал устойчивой конвертируемой валютой. Это сразу привлекло зарубежных биржевых игроков.
«Кризис без конца»
Во второй половине 1895 г. произошел некоторый спад, а следующий год стал годом перелома. С этого времени начинает преобладать тенденция к понижению курсовой стоимости ценных бумаг. В 1898 г. вновь стало преобладать повышение биржевых курсов, происходившее постепенно и без особых скачков. Но уже в конце 1898 г. на рынке почувствовалась нехватка денежных средств.
Банки начинают сокращать объем ссуд под залог акций и облигаций торгово-промышленных предприятий. Иностранцы начинают продавать российские ценные бумаги и выводить деньги из страны. В августе 1899 г. последовали первые крупные крахи — фон Дервиза и Мамонтова, двух крупнейших предпринимателей, обороты которых составляли десятки миллионов рублей. Эти крахи вызвали на бирже панику, и в конце сентября последовало общее крушение биржевых ценностей. Особенно резким это крушение было 23 сентября — в «черный день» Петербургской биржи.
Вот что писали деловые газеты в то время. «…Мы переживаем кризис, развитию которого не предвидится конца. Торговые бюллетени приносят нам с каждым днем все новые и новые понижения самых солидных ценностей». «…На бирже с каждым днем становится все хуже и хуже, положение приобретает положительно угрожающий характер». «…Платежи приостанавливаются, торговые заведения останавливаются, фабрики и заводы сокращаются или прямо закрывают работу».
Значительно упала стоимость ценных бумаг на петербургской бирже. За время кризиса курс акций Путиловского завода упал на 67,1% (при сравнении высшего курса 1899 г. и низших 1901 и 1902 гг.), Сормовского — на 74%, Русско-Балтийского вагоностроительного — на 63,4%, Брянского рельсопрокатного — на 86,5%, Бакинского нефтяного общества — на 67,4%, Юго-Восточной железной дороги — на 52,6%, Санкт-Петербургского учетного и ссудного банка — на 59,3%, Русского для внешней торговли банка — на 45,9% и т. д.
Аналогичная ситуация наблюдалась с курсами бумаг российских предприятий на зарубежных биржах. На Парижской и Брюссельской биржах с октября 1899 г. по октябрь 1901 г. падение курсовой стоимости акций 50 металлургических и механических заводов составило в среднем 50%, 18 каменноугольных — 46%, 6 стекольных — 80%, 7 газовых и электрических — 64%, 8 строительных — 65%, 8 различных — 25%. В абсолютных цифрах это выразилось в уменьшении курсовой стоимости бумаг с 1,3 млрд франков до 536 млн.
Резко уменьшилось количество вновь открываемых акционерных обществ: если в 1899 г. было учреждено 325 компаний, то в 1902 г. — только 78. Начинаются банкротства банков. В 1901 г. были ликвидированы Харьковский торговый, Екатеринославский коммерческий и Петербургско-Азовский банки.
«В целях противодействия нежелательным явлениям…»
Интересна точка зрения Министерства финансов на сложившуюся ситуацию. Она была представлена в октябре 1899 г. в официальной прессе: «Наша торговля и промышленность должны считаться с несомненным фактом вздорожания денег. Обстоятельство это, конечно, нельзя назвать благоприятным, и оно не могло не быть учтено биржею при расценке бумаг. Но усматривать в этом явлении что-либо необычайное и особливо опасное нет никаких оснований… Исключительно быстрый рост нашей промышленности может, конечно, несколько замедлиться вследствие вздорожания капитала, но здоровое развитие производительных сил страны едва ли от этого пострадает…
Сравнительно с общим числом крепких и правильно развивающихся русских кредитных торговых и промышленных предприятий число необеспеченных дел составляет, однако, небольшое меньшинство. Поэтому надо надеяться, что жалобы такого рода перестанут напрасно волновать общество; действительно, обстоятельства, подобные настоящим, бывали и бывают во всех странах в гораздо более широких размерах, но в затруднительном положении отдельных лиц и предприятий там никто не видит ничего особенного. Ведь всякий должен нести ответственность за свои ошибки, дурное хозяйство и неудачи. У нас же все пострадавшие обращают взоры на правительство и настоятельно требуют от него помощи. Слишком часто забывают, что государственное и народное достояние — не страховой капитал для рискованных предприятий».
Но кроме успокоительных и разъяснительных заявлений, Министерство финансов предприняло и целый ряд конкретных шагов. Уже в ноябре 1899 г., как только обнаружились признаки начинавшегося кризиса, петербургским и московским коммерческим банкам было обещано для увеличения оборотных средств перевести в них счета железнодорожных компаний.
Для этих же целей Государственный банк с 22 ноября прекратил начисление процентов по вкладам частных лиц (у него в тот период была и такая функция — обслуживание физических лиц), что ускорило перетекание средств с этих счетов в коммерческие банки. Также еще во второй половине 1899 г. Государственный банк по указанию Минфина в несколько приемов повысил учетную ставку с 4,5% (в июле) до 7,5% (в декабре), так как к этому моменту стали сокращаться его золотые резервы.
Тогда же министр финансов С.Ю. Витте разработал особый план помощи бирже. В докладной записке на имя императора Николая II по этому поводу Витте писал: «За последнее время на Санкт-Петербургской бирже были неоднократные случаи резкого падения цен некоторых дивидендных бумаг… В целях противодействия этим нежелательным явлениям, последствием которых бывают не только серьезные убытки отдельных лиц, но в значительной степени подрывается доверие и к самим предприятиям и даже целым отраслям промышленности, по моей инициативе образован синдикат из главных Санкт-Петербургских банков и банкиров с капиталом в 5,5 млн рублей для поддержания и урегулирования в надлежащих случаях цен бумаг таких предприятий, жизнеспособность коих не вызывает сомнений».
Созданный синдикат занялся скупкой на бирже акций ряда крупнейших предприятий. Только в 1901 г. на эту операцию было затрачено около 7 млн рублей. Впоследствии банковские синдикаты создавались неоднократно. Каждый синдикат действовал в течение нескольких лет. Такая практика поддержки государством интересов финансового капитала, не известная в то время другим странам, подвергалась критике со стороны той части банкиров и промышленников, которые такую помощь не получали. Они называли подобные синдикаты «биржевым Красным Крестом».
С 1900 г. по указанию правительства в виде временной меры Государственный банк стал открывать кредиты и выдавать ссуды «под паи, акции и облигации частных предприятий в размере до 60% биржевой стоимости под паи и акции и до 75% таковой же стоимости под облигации». Цена определялась как средняя за последнее полугодие. Уже в первый год общий размер подобных ссуд составил около 100 млн рублей, в 1903 г. эта цифра снизилась до 75 млн рублей.
Несколько облегчались условия переучета Госбанком векселей частных банков, в частности был увеличен срок принимаемых им к переучету векселей с 3 до 8 месяцев. Также ему было разрешено открывать частным банкам кредиты для «возмещения» сумм, выданных ими при учете векселей мелких клиентов, которые не имели или имели в ограниченном размере кредит в Госбанке. Но это было возможно только при условии предварительного «одобрения» таких векселей в Госбанке и принятия последним на себя только половины риска по такой операции.
Кроме того, в годы кризиса Государственный банк стал в больших масштабах выдавать крупным промышленникам и банкирам «внеуставные» ссуды, которые так назывались, так как не были предусмотрены действовавшим тогда Уставом Госбанка. Такие ссуды выдавались с разрешения императора по специальному представлению министра финансов и имели строго секретный характер. В конце 1903 г. наметился выход из кризиса, но рост был свернут начавшейся русско-японской войной и революционными событиями 1905-1907 гг.