У Дианы есть удивительное свойство — влюблять в себя молодых девчонок. Пообщавшись с нею, они тоже хотят выглядеть стильно, носить короткую «седую» стрижку, сочинять песни, которые напевает вся страна, быть независимыми профессионально и материально, воспитывать двоих детей-двойняшек и самое главное — быть свободными, как она. Совместимы ли свобода, творчество, дети и деньги — об этом я беседовал с лидером группы «Ночные снайперы».
— Диана, с тобой проводит ночи 41-ая весна, как ты себя чувствуешь?
— Я кайфую. У меня есть любимая работа, я свободна, у меня растут прекрасные дети, я наслаждаюсь каждым мгновением этой жизни. Конечно, у меня очень напряженный график, но вот послезавтра гастроли закончатся, и я жду этого, как мужчины в армии ждут дембеля. Я жутко скучаю по детям.
— С ними осталась бабушка — ваша мама?
— Моей маме 69 лет и она гастролирует с нами, потому что она — директор группы. Иногда мне кажется, что разума и практической сметки в ней больше, чем во всех нас десятерых «Снайперах» вместе взятых. Благодаря маме я в свое время закончила институт, получила базовое лингвистическое образование, за что ей до сих пор жутко благодарна. Потому что однажды я, конечно, заявила ей, что хочу бросить институт. Но она твердо сказала, что перелетных «бабочек» в нашем роду не было никогда и образование должно быть.
Поэтому, когда я, наконец, получила диплом, я скопировала его и послала маме с припиской — я же не могла просто так послать — «извини, что так долго». Но я теперь всем говорю, что базовое образование у человека должно быть, потому что именно оно дает понимание общей картины мира. Я вижу, есть ли у человека настоящая «вышка» за плечами, когда общаюсь с ним. Другое дело, что нет ничего страшного, если вы не будете заниматься той профессией, что записана в вашем дипломе. Хотите танцевать, фотографировать, писать песни? Окончите университет и танцуйте, фотографируйте, пишите сколько влезет.
В везение не верю, только в труд
— А на что жить?
— Если начать думать, на что жить, то, конечно, не стоит заниматься творчеством. Потому что в 1993 году, когда мы начали играть рок-н-ролл, мы ничего не зарабатывали. Первая песня, которую Михаил Козырев, тогда как бы продюсер как бы «Нашего радио», поставил в ротацию на радио, была «31 весна», и это случилось в 1998 году. Начались какие-то заработки приемлемые, но до этого мы 5 лет играли, не переставая, не останавливаясь, где только можно, потому что только работа делает тебя профессионалом, только работа делает тебя человеком.
Я в везение не верю абсолютно. Везет один раз, а дальше только трудолюбие. Человек — существо слабое, без работы валится, не стоит. От праздности все беды. Спастись можно только трудом. Сейчас вот вам говорю, а сама думаю: господи, да я же знаю этих людей, которые просыпаются в 3 часа пополудни, час еще валяются в постели, втыкают телевизор, потом выпивают чего-нибудь, потом едут куда-нибудь в SPA, ужинать, по бутикам, потом в ночные клубы, а в 7 утра у них «афтепати» и только потом — спать. Вот только я счастливых людей среди них не видела.
— А у вас не такой график?
— Я встаю каждый день в 7 утра, а иногда и раньше. У кого есть дети, меня поймет. Я каждое утро делаю зарядку! Я, тусовщица и рок-н-ролльщица! Да, в моей жизни были и другие составляющие рок-н-ролла, но всему свое время, и у меня это время закончилось. Посмотрите на Мика Джаггера. Ему 73 года, и он перепробовал в своей жизни столько наркотиков, что если бы он это не бросил, ему бы и до 50 лет дожить было не суждено. Но он по-прежнему зажигает на концертах. Он жив. Рок-н-ролл жив! Поэтому когда некоторые поют, что рок-н-ролл мертв, я думаю: ты скорее сам мертв, чем рок-н-ролл.
— Если вы заговорили о Мике Джаггере, не могу не спросить про Юрия Лозу, который сказал, что «Rolling Stones» играют плохую музыку.
— Я с ним знакома. Однажды Юрий Лоза даже позвонил мне и попросил о встрече. Я говорю, конечно, Юра, приходи. И он пришел такой, в шапке пирожком, с портфелем, сказал, что пишет книгу, попросил меня подписать разрешение на использование текста моей песни «Земляничная». Я даже не знала, зачем, подписала разрешение. Спустя некоторое время мне звонит мой директор и говорит: «Ты с Лозой встречалась? Разрешение подписывала? А зачем?». И приносит эту книгу, в которой написано примерно так: вот текст песни Дианы Арбениной «Земляничная»: типичный поток сознания шизофреника. Лоза мне даже подарил эту книгу со своим автографом! Мне кажется, что если ты музыкант, ты играй, пожалуйста. А то некоторые напишут и сыграют одну песню, а потом всю жизнь только разговаривают на концертах. Ты пиши, играй!
— Возможно, они просто не хотят прослыть графоманами?
— Тут, правда, большая проблема, потому что отсутствие цензуры, интернет, возможность выложить на всеобщее обозрение свое произведение породили огромное количество графоманов. Есть только одно спасение от этого: ненастоящее — недолговечно. Оно быстро умирает. А настоящее живет и за него, кстати, продолжают платить деньги.
Копить не умею совсем
— Вы, такая свободная и независимая, на корпоративах тоже играете?
— Играю и не вижу в этом ничего плохого. Никогда не писала на заказ, но меня зовут на корпоративы. Потому что в любой самой жесткой корпорации всегда работают люди, которым понятны и близки мои песни. Скорее от обратного: чем жестче дисциплина и иерархия в корпорации, тем больше людей тянет к свободному выражению в творчестве за пределами их офиса. Для них корпоратив со «Снайперами» — самое то. Я же не Кобзон. К тому же и владельцу бизнеса, который проводит корпоратив, очень важно, чтобы люди оттянулись, расслабились. Я вон своих «Снайперов» вчера в сауну сводила, хожу гордая.
— Сейчас, когда с деньгами все хорошо, удается что-то накопить?
— Я совсем не умею копить. У меня есть какие-то кредитные и обычные карты, на них есть деньги, в общем, я об этом сейчас не думаю. Хотя зарплату моим коллегам в группе мне надо платить регулярно, и я об этом всегда помню. Когда начались эти недоразумения с отменами концертов из-за моих якобы проукраинских высказываний, был немножко холодок под сердцем, но, слава богу, все нормализовалось.
— Страхуетесь?
— Я как-то не верю в страхование. Вообще. Я думаю, что когда я в Магадане продавала пирожки с морковкой или была репетитором по иностранному языку, я думала о том, как выжить, а не как подстраховаться. И это ощущение, что в любом случае я всегда что-нибудь сама, понимаете — сама, придумаю, оно во мне осталось.
— А дети похожи на вас в вашем отношении к деньгам?
— Ой, это ужасно, я поняла это недавно. Они вообще не понимают, что такое деньги, не умеют с ними обращаться. У них все есть, за них всегда кто-то платит. Совсем недавно мы были на каком-то празднике и надо было заплатить по 100 рублей за вход. Я дала им две бумажки по 100 рублей, они подошли к кассиру и сказали: «Вот наши билеты…» Но я исправлю ошибку, объясню, еще не поздно, ведь им всего по 6 лет.